Жил-был на рубеже 17 и 18 века некий Джон Ло. Он был шотландцем, изрядно промотав отцовское состояние в Лондоне еще совсем молодым, а также посидев в тюрьме за убийство человека на дуэли, он сбегает в континентальную Европу, где изучает банковское дело и торговлю. Вернувшись через несколько лет в Шотландию, он предлагает создать банк, который выпускал бы бумажные деньги под залог земельных участков (земельный банк), однако его идеи как-то не приживаются, и он путешествует по Европе до тех пор, пока не оказывается во Франции, где регент при малолетнем Людовике XV проникается его идеями, и в 1716 году создается первый в истории частный акционерный банк «Banque Generale», главная фишка которого – выпуск банковских билетов, которые должны были бы иметь постоянную цену, то есть обмениваться на конкретное количество золота. Деятельность Ло была настолько успешной, что в 1718 году банк национализируют, по сути признавая за ним роль госбанка, который выпускает бумажные деньги (в виде своих билетов), а сам Джон становится министром финансов Франции.
Однако если бы все было так радужно, нам не о чем было бы сейчас рассказывать. Дело в том, что в 1717 году Ло учредил Миссисипскую компанию. Французская экономика в те времена находила в глубоком кризисе из-за действий предыдущего короля, поэтому у государства не было возможностей осваивать обширнейшие территории, колонизированные французами в Америке. Новая компания же была открытым акционерным обществом, которое предлагало любому желающему обеспеченному французу прикупить акции, тем самым внеся свою лепту в освоение американской земли. При этом хитрый Ло использовал свои немалые полномочия, чтобы компания получала монопольные права или льготы на перспективные виды деятельности, вроде золотодобычи, которая и была той самой «завлекалочкой», благодаря которой акции компании расходились на бирже как горячие пирожки.
«Banque Generale», который с момента национализации гордо назывался «Королевским банком» («Banque Royal»), щедро выдавал займы на покупку акций Миссисипской компании и вообще начал увлекаться эмиссией новых билетов, которые уже не были обеспечены золотом, однако пока это никого не беспокоило, поэтому большое количество бумажных денег идет на покупку акций перспективной компании. За два года, с 1717 по 1719, акции выросли в цене с 300 ливров до 18 тысяч ливров.
При этом вся эта нездоровая система кормила сама себя: банк выпускал билеты, которые больше не были обеспечены золотом, на эти билеты покупались акции Компании, которые стремительно росли в цене, поэтому их выпускали все больше и больше, для покупки новых акций французы брали кредиты, которые выдавались чем? Верно, билетами уже знакомого нам королевского банка. При этом, несмотря на космический рост курсовой стоимости акций, сама компания не делала ничего такого, что могло бы хоть как-то оправдать такую цену, поэтому и дивиденды по акциям выплачивались мизерные. Большая часть выплат, поступавших компании за продажу акций, направлялась на выкуп государственных долговых обязательств, поэтому никогда не покидала Францию и не добиралась до Нового Света.
Уже в начале 1720 года французы начали о чем-то подозревать, поэтому стали распродавать акции компании, цена которых из-за этого падала все ниже и ниже, а на рынке возник переизбыток банковских билетов, которые до этого направлялись именно на покупку акций. Французы, отправившиеся в Королевский банк, чтобы обменять билеты на золото (потому что, напомним, официально каждый билет все еще имел свою закрепленную цену в золоте), столкнулись с тем, что банк не в состоянии удовлетворить все запросы: билетов ведь было банально во много раз больше, чем золота.
Регент Франции наделил Джона Ло чрезвычайными полномочиями, которыми тот воспользовался, чтобы установить лимит на количество обмениваемых билетов: каждый мог потребовать обмен лишь на сумму в 500 ливров, а также чтобы запретить держать в доме золота на сумму свыше 500 ливров (суровые времена!). Соответственно, все «лишнее» золото было передано в виде вкладов в Королевский банк, но даже эти суровые меры не спасли Ло и его хитрую систему от падения: к концу 1720 года все его предприятия были ликвидированы, а сам он бежал в Венецию, где и умер девять лет спустя.
Джон Ло был авантюристом, но, вероятнее всего, не был подобен организаторам сегодняшних пирамид: он не хотел украсть деньги своих вкладчиков и сбежать с ними, хотя, несомненно, с некоторого момента понимал, куда движется его система. Тем не менее, он организовал самую настоящую финансовую пирамиду: с завлекалочкой в виде американского золота, с выплатами старым вкладчикам за счет новых, а не за счет деятельности самой компании, а сами средства, поступающие в компанию, использовались не оп прямому назначению, а для выкупа долговых обязательств государства.
