Некоторые аналитики связывают взрывной рост Мечела и Распадской с пожарами в Австралии. Однако мы не считаем, что эта связь однозначна и очевидна.
Итак, Австралия является сырьевой экономикой, обеспечивающей экспорт угля, железной руды, СПГ и золота. Ниже приведу сырье-лидеры по экспорту в общей структуре экспорта Австралии по итогам 2018 года
В натуральных объемах следует отметить, что Австралия экспортирует ~ 400 млн тонн угля ежегодно (7% от мирового годового потребления) и более 800 млн тонн железной руды в год. Перебои в поставках угля из Австралии могут значительно повлиять на цену сырья.
Примером может послужить рост цен на коксующийся уголь в 2018 году из-за урагана Дебби, который обрушился на побережье Квинсленда в конце марта, затронув угольные предприятия таких горнорудных гигантов, как BHP Billiton и Glencore. Тогда были выведены из строя не только месторождения, но и повреждена железная дорога, что вызвало перебои в поставках. Цены на коксующийся уголь на фоне разрушений выросли с 170 $/t до >250 $/t (+30%).
Что известно сейчас
Текущие пожары действительно можно назвать разрушительными – по своему охвату они бьют рекорды.
Однако, новостей о приостановке поставок угля из Австралии пока нет, железная дорога в Квинсленде по крайней мере в конце ноября 2019 года работала в штатном режиме (пожары в Австралии начались в сентябре).
Да и если посмотреть на реакцию цен на коксующийся уголь с начала 2020 года, то заметим, что они выросли только на 5-6% с 140 до 149 долларов за тонну.
Мечел и Распадская ни при чем?
Мы считаем, что эффект пожаров пока преувеличен. По крайней мере рост цены на уголь был незначительным для столь резкого роста Мечела и Распадской. Более закономерным был бы рост газовых и золотодобывающих компаний.
Догадок и версий относительно роста Мечела и Распадской хватает: начиная от возможной конвертации долга Мечела в акционерный капитал до потенциальных слияний угольных компаний. Однако сейчас об этом говорить рано – над всей этой ситуацией сохраняется большая неопределенность.
